Александр Солженицын: я мечтал о другой России

Писатель, лауреат Нобелевской премии Александр Солженицын рассказал в интервью программе «Вести недели» о России, национальной идее и уроках прошлого. В его жизни, как он говорит, произошло большое событие: ровно ко дню рождения — а Александру Исаевичу 11 декабря исполняется 89 лет — в свет выходит новое, дополненное, издание его книги «Архипелаг ГУЛАГ».

Удивительно, но судьба книги повторилась дважды. Сначала автор 16 лет ждал, пока она выйдет в Советском Союзе. И вот теперь, уже в новой России, ее не издавали те же 16 лет — уже, конечно, не по политическим причинам, а по рыночным. Просто в 90-е годы «Архипелаг» печатали все, кому не лень, и как ни попадя, — книг и обрывков было слишком много.

— Александр Исаевич, мы поздравляем вас с новым изданием «Архипелага», замечательным изданием. Как известно, новое оно не потому, что просто новое, а потому, что здесь есть и список свидетелей, и новый именной индекс. Как много времени ушло у вас на это и почему это так важно? Потому что вы обещали в свое время? Или это надо для истории?

— Список участников, тех, кто дали свидетельство, — это мой долг. Я его обязан был выполнить просто потому, что книжка не издавалась, не было случая в последние годы. А именной указатель многие читатели очень просили, даже приносили свои варианты нашим сотрудникам — вот, мол, я сам составлял, посмотрите. Беда была в том, что я мог использовать только официальные советские издания о лагерях. Они все ложью проникнуты, искажениями, и я в «Архипелаге» использовал их только как материал для высмеивания их и опровержения. Ну а теперь, чтобы это не путалось, точные научные данные есть о каждом.

— Удивительная судьба у книги, правда? Шестнадцать лет она не печаталась.

— Да, удивительно. Два раза по шестнадцать лет.

В новом «Архипелаге» теперь полный список тех, о ком в издании 1973 года автор часто писал: «По понятным причинам я не могу раскрыть настоящего имени этого человека». Теперь о том, как создавалась эта великая книга, французы даже снимают отдельный фильм.

Николай Милетич, этнический серб, родившийся в Париже, удивлен аскетичностью нобелевского лауреата. Дом, где по-деревенски скрипят деревянные полы, действительно похож, скорее, на библиотеку: несколько письменных нелакированных столов,  никаких золотых перьев — простые ручки в простой кружке, сегодняшние заметки. Александр Исаевич продолжает работать каждый день.

К изданию готовится еще пять книг, среди них — те, которые никогда не печатались, как, например, «Иное время — иное бремя» — книга о новой России, написанная уже по возвращении.

— Александр Исаевич, глядя с высоты вашего сегодняшнего возраста на ту страну, с которой вы прожили вместе несколько эпох, какой вам представляется сегодняшняя Россия? Насколько она далека от той, с которой вы боролись, и насколько может быть близка к той, о которой вы мечтали?

— Очень интересный вопрос: насколько она близка к той России, о которой я  мечтал… Весьма и весьма далека. И по государственному устройству, и по общественному состоянию, и по экономическому состоянию весьма далека от того, о чем я мечтал. А нынешний строй заметно отличается от того, который был.  Совершенно зря его смешивают — это совсем не то. Это нечто другое, заметно другое. Конечно, к сожалению, со своими недостатками и со своим обязанностями к развитию.

— Какие главные обязанности к развитию у России, по-вашему, есть сейчас?

— Главное в международном отношении достигнуто — возвращено влияние России и место России в мире. Но на внутреннем плане мы далеки по нравственному состоянию от того, как хотелось бы, как нам органически нужно. Органического родства с тем, что нужно, еще нет. Это трудное духовное развитие, которого одними государственными приемами, стандартными приемами парламентаризма не выполнишь, — перешагнуть их нельзя. Это очень сложный духовный процесс.

Все меняется. Дети мужают на глазах, говорит Наталья Солженицына. В гостях у родителей — сын Степан. Но есть то, что не меняется. На подоконнике все та же «подруга» Александра Исаевича — так он называет старую немецкую печатную машинку. Примерно на такой печаталась первая копия с рукописи «Архипелага», которую показывает французам литературный редактор — любимая супруга.

Кто мог знать, что ту самую рукопись через годы переведут на 34 языка. Архипелаг можно прочесть даже на языке суахили. Есть карманные французские издания — очень хороши были для конспирации, ведь за чтение такой книги в Советском Союзе можно было получить 8 лет. Есть самиздат в веселенький цветочек — чтобы никто не догадался снять с полки.

Абсолютно уникальный экземпляр — то, что теперь называется «ксерокопия». Но в 1974-м слово «ксерокс» еще никто не знал. Были огромные советские копировальные машины. И назывались они «Эра». На ночь их пломбировали, чтобы никто не имел доступа. Но грузинские интеллигенты такой доступ как-то нашли. И тогда это называлось «тайно отэрить Солженицына».

Такие слова на французский язык перевести будет, конечно, сложно. Съемочная группа вообще подолгу думает, когда слышит, что за первые рукописи Солженицын был арестован в 27, а теперь так ждет свои книги, когда ему 89.

У Александра Исаевича есть одна любимая — французская, кстати, — пословица: «Ничто не приходит слишком поздно для того, кто умеет ждать». Так что обновленного «Архипелага» он по привычке дождался.

«Дело в том, что «Архипелаг» не выходил давно, а нам кажется, что прочесть эту книгу — прививка от повторения прошлого. Это может помочь нащупыванию верного будущего для нашей страны. Это очень важно для нас не только в личном плане, но и как для граждан этой страны. Книга одновременно выходит  в трех издательствах. В скором времени еще и в четвертом выйдет. Это дает надежду, что «Архипелаг» прочитают не сгоряча», — отметила Наталья Солженицына.

Самого Солженицына, по словам супруги, в сегодняшней России беспокоит главное — разрыв между бедными и богатыми и государство, которое как-то слабо с этим борется.

— Вы по-прежнему считаете, что сбережения народа — это единственно приемлемая сегодня национальная идея?

— Не единственная, но доступная. Когда стали носиться с этой национальной идеей, тошно стало. Ну куда лезете?! Что вы лезете?! Вы до нее не доросли. Я вечно говорю: кроме сбережений, много надо, например, душевное развитие. Но сбережение — это как первый шаг.

— Александр Исаевич, о каком подарке вы бы мечтали в свой день рождения?

— Подарок готовится — очередные тома «Красного колеса», которые помогли бы лучше понять ход Февральской революции. У меня все факты настолько подобраны, что не упущено ничего важного, все показано. Судите сами, какова была Февральская революция. Мне нужно, чтобы это люди скорее увидели и узнали.

Источник информации: vesti.ru